-Красавица, красавица… пошли, а то опоздаем! – сказала Майя, глядя на то, как я крашусь перед зеркалом.
-Блин, тебе не понять… там же будет ОН! – я еще раз посмотрела на свое отражение. В памяти всплыла ее фотография… ее, Паулы Весалы. Этот поединок был явно не в мою пользу.
Я вздохнула и еще раз оглянулась на зеркало. Обычная четырнадцатилетняя девчонка. Пышные чуть вьющиеся каштановые волосы, карие глаза… да, Паула гораздо красивее.
-Ань, блин, пошли! Лаури будет последним идиотом, если ты ему не понравишься – похоже, Майя уже теряет терпение. – Между прочим, Вилле там тоже будет, а я не крашусь полчаса!
Хм, ну да. Майя и Вилле… Я и Лаури… нет, это невозможно, пора выбросить из головы этот бред. У Лу есть сын. Все. Забудь.
Мы спустились к машине, стоявшей у подъезда. Не сговариваясь, одновременно оглянулись на дом. «Ну, что ж… неизвестно, когда я еще тебя увижу. Прощай!..» — подумала я.
Таксист попался неразговорчивым, а «Black Roses» я уже знала наизусть, поэтому всю дорогу тупо пялилась в окно. Интересно, там, в Берлине, сейчас такой же противный дождь? Как будто специально пытается сделать меня грустной. Хотя грустить не из-за чего… еще бы, через пять часов я окажусь в доме с Лаури, Аки, Паули, Ээро и Вилле Вало. Мы будем жить вместе полгода… счастье). Но обо всем по порядку.
Я – Эйни Овчин, начинающая певица и профессиональная фанатка The Rasmus. Майя – моя старшая сводная сестра, лучшая подруга по совместительству. Фанатеет от Вилле Вало. Недавно я подписала контракт с одним продюсером, и теперь я, Расмусы, Майя и Вилле будем записывать свои альбомы в Германии. Наверно, «оптом» записывать треки выгоднее – не знаю. Но я этому даже рада. С Лу мы уже пару раз пересекались. Может, он даже запомнил меня, хотя вряд ли. Наше знакомство было скомканным – он спросил, не видела ли я его продюсера, оказалось, что он у нас один. Начали разговаривать – на английском, в финском я не сильна, — потом пришел этот самый продюсер, нас развели по разным офисам, он попрощался, я тоже пробубнила что-то на русско-финском, вот и все.
Пять часов на самолете пролетели незаметно – в обнимку с учебником грамматики я пыталась улучшить свой английский еще хоть чуть-чуть, ведь следующие полгода придется говорить на нем круглосуточно. На русском – только с Майей, и Аки, вроде, тоже немного понимает.
Приехали. Красивый дом. Трехэтажный, с садом вокруг. Осталось еще два месяца лета – два месяца в окружении этой красоты. Потом будет холодная и долгая зима, но это неважно. «Об этом я подумаю завтра», — вспомнилось мне. Еще бы – в голове было только: «Лаури! Луша! Я тебя лю…». Дальше продолжать не надо. Я посмотрела на Майю. Она, наверняка думает также, только про Вилле. Я не ошиблась.
Мы прошли внутрь. Кто-то уже унес наши вещи в комнаты, предназначенные для нас. Но мы об этом не думали. Расмусы уже приехали и расположились. Сейчас они сидели вокруг стола и смотрели на нас. Хм, даже неловко как-то… наконец Лу прервал тишину:
-Знакомьтесь, это – Эйни, ну, я рассказывал… а это … — он вопросительно посмотрел на меня.
-Майя, — сказала моя сестра. Расмусы поздоровались и по очереди представились, хотя, в принципе, это было необязательно – мы уже давно знаем каждый шрамик на их лицах.
-Будете? – спросил Аки на ломаном русском, протягивая коробочку с томатным соком.
-Хм… готично… — произнесла Майя, так, чтобы слышала только я.
Мы налили по стакану красной жидкости и сели за стол.
-Drink this blood and we’ll become immortal, baby, — вспомнилось мне.
Все дружно засмеялись. Мы еще немного посидели и пошли по своим комнатам. Все мы приехали только сегодня. Моя комната была именно такой, какой ее бы сделала я. Немного мрачновата, но довольно мило. Только плаката с Лу не хватает… я положила стопку толстых тетрадей и множество ручек на стол (когда приходит вдохновение, искать эти мелочи некогда), диски Расмусов и HIM на тумбочку около кровати, одежду в шкаф. Пожалуй, все. Не мешало бы переодеться. Да и макияж ни к черту…
В общем, вышла из комнаты я только к вечеру. За окном уже потемнело. Услышав голоса внизу, я спустилась. Ах, ну да. Вилле приехал. Все вышли его встречать. Майя, конечно, тоже. Когда его слегка пьяный взгляд не без труда сфокусировался на мне, она ответила на его немой вопрос:
-Эйни, моя сестра.
Соблюдя все формальности типа «очень приятно», «мне тоже» и «how do you do?», он нетвердой походкой пошел к лестнице, закуривая на ходу.
-В своем репертуаре, — сказала я на русском. Аки улыбнулся. Черт, забыла, что он русский знает!
-Это точно, — Майя кивнула.
-Между прочим, птицы тоже кушать хотят, — это Лаури спустился. Я удивилась, разве он не встречал Вилю с нами? Ах, да, они же друг друга недолюбливают.
На слово «кушать» дружно отозвались желудки всех присутствующих. Да, «кушать» — это хорошо.
Я знала, что Луша хорошо готовит, но, оказалось, он готовит просто великолепно! И быстро, что тоже немаловажно. Доев, мы налили себе по стакану томатного сока (похоже, любимого у Расмусов – я в холодильнике заметила еще три двухлитровые коробки).
-Да, Лу, готовишь ты потрясно, — сказал Ээро, откинувшись на спинку стула. Луша довольно хмыкнул.
-Тебе тоже понравилось? – Линту повернулся ко мне.
-Очень, – я блаженно закатила глаза. – Ты, правда, здорово готовишь!
Он снова улыбнулся, смотря куда-то вдаль. Когда я вижу эту улыбку, пол уходит из-под ног… слава Богу, я сижу. Блин, эта улыбка будто гипнотизирует меня… не могу оторвать глаз…
-Предлагаю тост, — Паули встал. – Давайте станем бессмертными вместе!
Мы засмеялись, вспомнив утро, и дружно выпили томатный сок. Я посмотрела на Линту. У него остались забавные красные «усы» от сока. Я не смогла сдержать смех. Конечно, такие же были сейчас у всех, но он выглядел особенно забавным.
-Что? – недоуменно спросил он.
Все посмотрели на него и тоже засмеялись. Линту стушевался.
-Между прочим, у вас такие же! – смущенно проговорил он, но этого уже никто не услышал.
-А где Виле? – спросила Майя. Все молча стали оглядываться. Хм, и правда, пропал.
-Наверно опять напился и спит, — предположил Лаури. – Да и нам бы поспать не мешало…
Да, глаза слипались со страшной силой. Мы стали расходиться по комнатам. Я поднялась на самый верхний, третий этаж, куда меня поселили. Линту шел за мной.
-Ты тоже на этом этаже? – спросила я.
-Да, — он улыбнулся. Странно, но его улыбка действует на меня, даже когда я засыпаю на ходу и ежесекундно пытаюсь открыть глаза, которые закрываются снова и снова. — Спокойной ночи, Эйни. – прошептал он.
-Тебе тоже, — я попыталась улыбнуться, но вышло как-то вяло.
-Э, да ты уже спишь, — заметил Лу. – Давай помогу.
Он толкнул дверь в мою комнату, включил свет и слегка подтолкнул меня к кровати.
-Все, — наклонился он ко мне, уже лежащей на спине. – Спать. Я прослежу. – Блин, опять его улыбка…
Я вздрогнула. «In The Shadows» из телефона… Будильник. Пора вставать. Девять утра… Рано… Но тут я вспомнила, где и с кем нахожусь и буквально спрыгнула с кровати. Так, душ, расчесаться и накраситься. И одеться! Как я могла забыть? Представив лицо Лаури, если бы я и вправду забыла одеться, я засмеялась. Теплый душ… Мягкое полотенце… Солнечный свет за окном… И мое отражение в зеркале. Это испортило все настроение. Итак, снова бой «Я VS эти дурацкие кудряшки». Смотрите ежедневно у Ани в комнате…
Еле-еле справившись с этими злобными существами под названием «мои волосы», я накрасилась, ОДЕЛАСЬ, и спустилась вниз. Вся добрая компания, за исключением Вилле и Майи, сидела за столом, распивая томатный сок. И откуда такая любовь к темно-красной жидкости? Их, готов, фиг поймешь… Линту сидел спиной ко мне. Ээро, увидев меня, кивнул, и подтолкнул Лу. Он обернулся и расплылся в улыбке. Ну, вот, опять…
-Как спалось?
-Спасибо, неплохо. Это ты забрал мой плеер? – я сразу перешла в наступление. Луша хмыкнул.
-Да. Ну, я же казал, что прослежу, чтобы ты спала и не тратила время на подобную ерунду, — он показал на диск «Dead letters». Отлично, он еще и диск стащил…
-Самокритично, — сказала я, наливая себе сок. Томатный…
Майя и Вилле спустились вниз.
-Хэй, — произнес последний. – Мы, — он кивнул на светившуюся от счастья Майю, — придумали песню. Так что я пойду ее записывать. Пойдешь со мной? – он повернулся к моей сестре.
-Да. Всегда хотела побывать на студии, — ответила она. Виль хмыкнул и зашагал к двери, закуривая на ходу. Опять. Как только Майя его терпит!
-Так, похоже, студия сегодня занята, — протянул Паули. – Что будем делать?
Странно, но все сразу посмотрели на меня. Я слегка смутилась.
-Ну… я бы по магазинам прошлась, — сказала я.
-Я с тобой, — произнес Лу. Уловив любопытные взгляды остальных Расмусов, он торопливо пояснил – она же совсем не знает города. Да еще маленькая такая. Я ее одну не отпущу.
На «маленькую» следовало бы обидеться. Эта «маленькая» уже второй год живет без родителей и ездит по свету, записывая альбом. Ээро посмотрел на меня и улыбнулся:
-Не обижайся. От Лаури это вроде комплимента. Он любит маленьких и беззащитных… — он подмигнул мне. Ну вот. Еще один! Подумаешь, на пятнадцать лет старше. Можно подумать, блин…
Мы с Лу молча ходили мимо стеллажей с косметикой в разных концах магазина. Так, тушь, тени, блеск, еще один блеск, пудра тоже закончилась, лак для ногтей… О, точно, карандаш! Для глаз нужен черный… Я потянулась за угольным карандашом, но его выхватила чья-то рука.
-Лу, мне тоже нужен карандаш! – я и забыла, что он ТОЖЕ красит глаза…
-Кто первый взял, того и… — он нахмурил брови, судорожно вспоминая известную русскую пословицу. Похоже, ничего умного в его голову не пришло… — шлепанцы! – выпалил он.
-Тапки, — поправила я, давясь от смеха. Достаточно вольная интерпретация…
-Аки учит меня русскому… — смутился Линту.
-Я вижу, — сказала я, стараясь не смущать его еще больше. Но не выдержала… Смеясь, мы подошли к кассе. Кассирша удивленно посмотрела на двоих людей в огромных темных очках, истерично смеющихся, но ничего не сказала. Наверно, подумала, что нам уже ничем не помочь…
Берлин – красивый город. Прожив там всего две недели, я могла сказать это наверняка. Берлин – САМЫЙ красивый город. Жаль, дорога из студии домой и из дома в студию проходит по не очень живописным местам… но, с другой стороны, у меня еще полгода на то, чтобы побывать во всех уголках этого города и влюбиться в него еще больше… в город, если что. =)
-Да, красиво… но Хельсинки лучше, — сказал Линту, который шел рядом со мной из студии. Вот уже неделю, как я пытаюсь убедить его, что Берлин – самое красивое место на Земле, но он упрямо повторяет: «Хельсинки, Хельсинки, Хельсинки». Что ж с ним поделаешь…
-Ну, я в Хельсинках еще не была. Но Берлин – все равно лучший, — повторила я. Я никогда не сдаюсь).
-Это можно исправить, — подмигивает Илонен.
-Оригинальное приглашение в столицу Финляндии, — улыбнулась я. Линту хмыкнул и стал смотреть куда-то в сторону.
-Ему сейчас три года, — тихо сказала я. Лу часто вспоминает о сыне – Крисе, и, что самое ужасное, — о его матери. Пауле. Они поссорились перед его отъездом в Берлин. Весала запретила ему видеться с Крисом.
Илонен кивнул.
-Да… когда-нибудь я его еще увижу, — с тоской произнес он.
-И ее тоже.
-Придется, — Линту помрачнел. – Пошли домой.
Не стоило ему напоминать о Пауле. Он и так помнит…
Майя устало плюхнулась на мою кровать. Запись нового альбома Вилле шла полным ходом, а она теперь была его бэк-вокалисткой. Уставала страшно…
-Меня уже тошнит от табачного дыма, — простонала она. – Неужели он не может творить без сигарет?
-Ты сама его выбрала, — улыбнулась я. Слава Богу, Лу больше не курит перед записью, как делал это раньше.
-Кстати, как там у вас с пернатым? – она села. Разговаривая на русском, мы называли Лаури «пернатый» или «чудо в перьях», а Вилле – «тот самый». Потому что имена звучат одинаково на всех языках, и наши любимые запросто догадались бы, что мы болтаем о них. Правда, от Аки такие предосторожности не помогали.
-Никак. Он часто вспоминает ее, — вздохнула я.
-Забудет. Он вспоминает ее только потому, что она – мать его сына. Не расстраивайся! – ну, да, легко говорить… у нее-то с Вилле все просто супер.
-Кто знает,… может быть, — сказала я.
-Люди, Лу с ума сходит!!! – в комнату влетели Ээро и Аки. Ээро что-то там говорил по-фински, на что моих познаний в этом языке не хватило, а Хакала, перебивая его, говорил по-русски, иногда переходя на инглиш…
-Он там… drink на подоконнике… Грустный такой, и молчит. Smoke только… Ань, иди к нему, может, успокоишь,… тебя-то он послушает, а на нас attention не обращает вообще… — Аки запинался и заметно нервничал.
Я побежала вниз. На подоконнике сидел Линту и курил, глядя в небо. Меня он, похоже, вообще не замечал…
-Лу… — он вздрогнул, но, увидев меня, успокоился. – Лу, я понимаю, тебе тяжело… Ты увидишь его, обязательно увидишь… — Илонен вздохнул и покачал головой. – Я уверена… увидишь. Мы все волнуемся за тебя. И я, и Аки, и Паули… мы все понимаем.
-Ничего вы не понимаете! – он вскочил с подоконника и направился к двери, но, пройдя несколько шагов, обернулся. – А ты тем более…
И ушел. Блин. Теперь моя очередь smoke на подоконнике… Нет, я не обижаюсь на Линту. На его месте я бы еще больше психовала.
Я видела из окна, как он выбежал на улицу, накидывая капюшон, который тут же промок под дождем. Аки окликнул его. Лу повернулся и махнул рукой вперед. Барабанщик догнал Илонена, и они вместе быстро вышли из калитки.
Жаль… жаль, что теперь все так. Мы могли рассказывать друг другу все, что угодно. Мы делились тем, чего бы никогда не сказали другим. Советовались, разговаривали о жизни в общем… Холодный сентябрьский дождь капал на такое же холодное стекло. Что же произошло между нами? Казалось, мы всегда будем лучшими друзьями…
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я пошла и налила себе томатного сока. Есть в нем что-то таинственное, что заставляет тебя пить его снова и снова, не признавая ничего другого. Похоже, я поддалась этому, как и все Расмусы когда-то, и теперь у меня не возникало вопроса, почему именно томатный и почему в таких количествах…
-Ань, можно к тебе? – Аки просунул голову ко мне в комнату и явно что-то спрашивал. Я сняла наушники, в которых играла «Lucifer’s Angel» и посмотрела на него. Он повторил.
-Да, проходи, — я подвинулась на кровати, освободив ему место.
-Ань, ты обижаешься на Лу?
-Нет… — Аки посмотрел на меня. – Ну, немного есть. Но, думаю я бы так же себя повела. Непонятно, правда, почему «я – тем более»…
-Я знаю, почему, — Аки опустил голову. – Дело в том… что он не из-за Паулы расстроился. Точнее, и из-за нее тоже, но больше из-за тебя…
Я удивленно подняла на барабанщика глаза.
-Он любит тебя, — слегка помедлив, произнес Аки. – Но, ты и сама понимаешь, возраст… и Паула тоже хороша.
-А она что сделала?
-Она приезжала, когда ты была в студии. Они с Лу сильно поругались… Паула забрала Криса и сказала, что отомстит тебе… не знаю, почему, но она решила, что вы… ну, как бы…
-Я поняла, — да, назвать наш возможный с Линту роман «встречаться» даже у меня язык не поворачивался. Пятнадцать лет – немало…
-Он волнуется за тебя.
-Где он сейчас? – я чувствовала, что сейчас заплачу. Лу, самый лучший человек на свете, не может так страдать из-за какой-то там бл… блондинки Паулы!
-Он в комнате. Иди, — сказал Аки.
Луша сидел на подоконнике с бутылкой пива в руках. На полу гора окурков…
-Лу… — я осторожно открыла дверь. – Можно?
Он обернулся.
-Да, заходи.
-Лу, Аки рассказал…
-Не надо ничего говорить, — перебил меня он. – Я сам попросил Аки рассказать. Теперь ты все знаешь. Мы никогда не будем вместе, но мне все равно интересно… что об этом думаешь ты?
Что-то мне не по себе. Странно, Аня, ты так давно мечтала об этом – Лаури говорит, что любит тебя, и спрашивает твой ответ… но я никогда не задумывалась, что из-за этой глупой разницы в возрасте мы никогда не сможем быть вместе.
-Я… — ну, давай же, сейчас или никогда. – Чего скрывать, я тоже тебя люблю. Да ты и сам знаешь. Но, ты прав, у нас ничего не получится. Слишком много всего…
Он перебил меня поцелуем. Я даже не успела опомниться, подумать про себя, что это все – правда… Он обхватил меня, не давая сопротивляться. Да я и не собиралась…
-Прости… — сказал он, тяжело дыша после поцелуя. – Прости. Не надо было этого делать…
-Я… не знаю… но мы уже сделали… — я говорила что-то непонятное, запинаясь и не находя нужных слов.
-Я люблю тебя, — сказал Лу и еще раз поцеловал.
-Я тоже тебя люблю, — прошептала я. – Но нам пора остановиться, если не хотим проблем…
-Да… Эйни, если я понадоблюсь… я всегда готов тебе помочь. Что бы ни случилось…
-Спасибо, — я вышла из его комнаты и наткнулась на Майю. О, нет, еще не хватало в лицах рассказывать, ЧТО сейчас было… но, оказалось, это и не понадобится – она и так все слышала.
-Пошли, — она потянула меня в мою комнату и поплотнее закрыла дверь. Я легла на кровать и стала думать о том, что теперь делать…
-Знаете, что я вам скажу – вы придурки, — изрекла она.
-Спасибо, мы знаем, — ответила я.
-Чтобы из-за какой-то там разницы в возрасте и какой-то там Паулы рушить свое счастье… Вы точно придурки.
-Май, не кипятись… — мне и так не до этого…
Майя психанула:
-Знаете, что? Разбирайтесь сами! – и вышла.
Я откинулась на подушку и вскоре уснула, сбежав от всех мыслей… жаль, ненадолго.
-Лу, Энн, спойте «October and April», Анитт все равно в Финляндии… — безжалостный продюсер. Мы с Лаури изо всех сил держались, не поддаваясь чувствам при людях, а наедине оставаться избегали. Но продюсеру на все пофиг. Блин, он специально выбрал именно ЭТУ песню?! Ну, что ж сделаешь, пришлось петь…
-This fatal love was like poison right from the start… — да, более подходящей песни не придумаешь. Я стараюсь спокойно смотреть ему в глаза, но выходит по-дурацки. Наконец, она закончилась…
-У вас такие лица, словно вы на похороны отправляетесь… — ага, на свои… — Ладно уж, идите домой. – Надо же, он смилостивился!
Мы вышли из студии. Уже почти совсем голые деревья наводили тоску. Хотя ее и без них хватало.
Вечером Расмусы, Майя и Вилле закатили вечеринку. Из музыки был финский рок – странно, почему? Funeral Song… Да что ж они, сговорились что ли! Майя и Вилле танцевали медляк, Расмусы отжигали по одному… Я вышла на балкон. Там стоял Лу и смотрел на меня. Я почувствовала, что безумно скучаю по той улыбке, которая сводила меня с ума, и которую я не видела уже больше месяца… Лу в последнее время стал серьезнее и мрачнее. Да и я, наверное, тоже.
Вдруг он улыбнулся. Так же, как тогда, в мой первый день в Берлине. Так же искренне и мило. Он подошел ко мне и обнял.
-Ань, какая разница? Мы любим друг друга, а на остальное мне плевать, — прошептал он и мы слились в поцелуе.
Лу был очень нежным, теплым… Мы были счастливы. Мы умудрились танцевать медляк под «In The Shadows» и «Shot», даже не замечая, что музыка слегка не подходит… «This is the end. You know…» — Майя поставила мою любимую песню Sunrise Avenue – «Fairytale».
-Ммм… моя любимая песня, — улыбнулась я.
-Правда? – Лу прислушался. – Хм, неплохо… но не слишком ли пессимистично? – он снова улыбнулся. – У нас с тобой все будет гораздо позитивнее…
Следующий месяц мы были на седьмом небе… записали дуэт, да и альбомы были почти готовы, так что свободного времени было гораздо больше. Моя мечта осуществлялась – мы обошли почти весь заснеженный Берлин, правда, Луша упрямо повторял, что Хельсинки – зэ бэст…
-Кажется, нам пора домой, — разочарованно сказал он, глядя на часы.
-Правда? Жаль… — я вздохнула и посмотрела на одно милое кафе, видневшееся вдалеке. Называлось оно тоже мило – «Walhalla».
-Завтра мы обязательно туда пойдем, — нежно сказал он. – Пойдем домой. У тебя уже руки замерзли,… пошли. Буду тебя греть, — снова его улыбка. Ну разве можно ей сопротивляться?
Дома было тепло и очень уютно, если, конечно, не считать «окна Вилле» — около него всегда валялись окурки в диких количествах, и стояли пустые бутылки из-под разной спиртной гадости… Майя безуспешно его отучала от этого всего. БЕЗУСПЕШНО.
Мы налили себе по стакану сока (да-да, томатного…) и сели на диван. Мне не верилось – я, здесь, с Лаури… мы молча сидели и наслаждались этими мгновениями…
Мои вещи потихоньку переехали в комнату Лу – причину объяснять не нужно… У него была большая двуспальная кровать, так что места нам хватало).
В этот раз Лу быстро заснул, но мне не спалось. Я боялась засыпать, ведь я могла проснуться, и это все – Берлин, Лаури, все-все, — могло оказаться просто сном… Я слегка погладила Лушу по щеке. «Пусть спит», — подумала я. Он такой лапочка, когда спит.
Он прижал меня к себе еще сильнее, и сказал что-то на финском, я не разобрала. Потом, когда он повторил, я вдруг поняла каждое слово… «Паула… мы будем вместе, ты, я и Крис… прости мня, Паула… я люблю тебя…» — эти слова пульсом били по вискам.
Все встало на свои места. Он любит Паулу. Конечно, как я могла предположить, что смогу заменить ему семью? Он любит сына, и его мать тоже… Я осторожно выбралась из его объятий и вышла в коридор. Ноги не сгибались, спотыкаясь об ровный пол. Я постучалась в комнату Майи. Вилле уехал в Хельсинки по каким-то делам на пару дней, так что Майя ночевала у себя в комнате.
Конечно, она не обрадовалась: я, с растрепанными волосами, в одной ночной рубашке, всхлипывающая и размазывающая слезы по щекам – не лучший «будильник».
-Что случилось?
Я села рядом с ней на кровать и все рассказала.
-Он любит ее. И он должен быть с ней и с Крисом, это правильно, — закончила я.
Майя задумалась.
-И что ты собираешься делать?
-Не знаю. Альбом уже записан. Я могу ехать.
-Ты уедешь?
-Да.
-Я думаю, так будет лучше. Правда, — она посмотрела на меня и вздохнула. – Приезжай к нам с Вилле в Хельсинки.
-Обязательно, — я улыбнулась сквозь слезы. – Пока.
-Пока…
Я вышла из ее комнаты и пошла к Лу. Он мирно спал. Я потихоньку собрала вещи, вышла и набрала номер своего горе-продюсера. Умоляла отправить меня куда-нибудь. Наконец, он сдался (как оказалось, в три часа ночи он добрее, надо будет запомнить).
-Хорошо. Через два часа у тебя самолет, летишь в Ливерпуль. Клип снимать будем. И, пожалуйста, не звони больше мне раньше восьми утра, договорились?
Я спустилась вниз. Подошла к «окну Вилле». Там валялась куча пустых и полупустых коробок с сигаретами. Я достала одну. Там же нашлась зажигалка. Я никогда не курила. Но, похоже, самое время попробовать…
-Аня, ты с ума сошла?! – Аки вырвал у меня из рук сигарету и выбросил в окно. – Береги свой голос, ты не Вилле, которому на все плевать, и даже не Лаури! – он посмотрел на меня и осекся. – Что произошло?
Я рассказала.
-Ань, не надо…
-Так будет лучше.
-Мы все будем скучать. Ты стала почти членом семьи. И знай, если бы Лу спросил нас, кто лучше – Паула или ты, то мы бы все сказали, что ты!
Он напомнил мне еще кое-что…
-Спасибо, Аки… слушай, ты не мог бы сделать кое-что для меня?
-Конечно. Что именно?
-Расскажи все Лу, когда он проснется. И… и еще. Позвони Пауле, ты ведь знаешь ее номер? – он кивнул. – Скажи, что мне очень жаль, что так вышло. Я прошу у нее прощения и желаю им счастья.
Несмотря на все мои старания, голос дрогнул.
-Ань… ты делаешь правильно. – Аки дружески обнял меня. – Если что – звони в любое время. Каждый из нас будет рад тебе помочь…
-Спасибо. Вы мне тоже все дороги… Прощай.
Я взяла вещи и вышла на улицу. «It feels like the end of time, like something bad is coming», — пропел Луша в моем плеере. Как нельзя кстати. Нужно поторапливаться – самолет скоро уже полетит, а надо пройти регистрацию. Я поймала такси, и, сказав название аэропорта, откинулась на сиденье и надела свои огромные темные очки, чтобы никто не видел, как я плачу…
Когда я проснулся, солнце уже было довольно высоко. Эйни рядом не было. Наверно, уже встала. Мое солнышко… Но почему я вспоминаю о Пауле? Нет, она в прошлом. Я люблю Аню.
Спускаюсь вниз. Аки, Паули, Ээро и Майя сидят за столом. Хм, странно, где Аня?
-Вы не видели Эйни? – спросил я. Они все обернулись на меня. Глядя на их лица, я забеспокоился. – Что за похоронное выражение лица?
Аки проговорил:
-Лу, Эйни… — он запнулся. Мое сердце начало биться чаще. Слова «Эйни» и «похоронный» никогда не должны быть рядом…
-Что?! ЧТО С ЭЙНИ??
-Она уехала…
Как уехала? И меня не предупредила? Она же еще месяц должна быть в Берлине…
-Как уехала? Куда? Надолго? И почему меня не предупредила?
-Лу… — сказала Майя. – Она уехала НАВСЕГДА.
Ее слова эхом разнеслись по комнате. Или мне так показалось… я кинулся на третий этаж, открыл ее комнату. Идеальный порядок. Здесь явно что-то не так. Эйни и идеальный порядок – нет, это невозможно. По очереди открывал все шкафы и тумбочки. Вещей нет. В моей комнате тоже ее вещей не было.
Что, черт возьми, случилось, пока я спал?!
-Что случилось? Где Аня?! – я накинулся на Аки. Похоже, он здесь знает об этом больше всех.
-Лу… Лу, успокойся, — он отвел меня в сторону. – Ты сам знаешь, что в конце концов ты вернулся бы к Пауле. И Аня это знает…
Дальше я его не слушал. У нас с Аней никогда не заходил разговор о Пауле – мы любили друг друга, и ни у кого из нас в мыслях не было уходить к другой или к другому…
-Что за бред… Я люблю Аню, — пробормотал я.
-И в следующий раз, когда будешь кого-нибудь убеждать в своей любви, постарайся во сне не произносить имя Паулы! – Аки перешел на крик. – Иди к Пауле, там твое место, но ты сам знаешь, как мы к ней относимся. Никто из нас никогда не простит тебе этого… — Аки вышел из себя, и Ээро увел его. Паули посмотрел на меня:
-Аки прав, — сказал он и ушел.
Я сел на пол. Теперь все понятно. Да, Аня права, они все правы… я вернусь к Пауле и Крису, я не могу жить без сына… Но я люблю Аню.
Я спустился вниз, к «окну Вилле». Все стояли там и курили… они никогда не курили до этого…
— Где она сейчас? – спросил я у Аки.
-Она улетела сегодня утром. Только не надо ее выслеживать. Не делай еще больнее… — Аки уже успокоился и грустно смотрел вдаль.
-Нам всем будет ее не хватать… — сказала Майя.
Я взял сигарету и вышел на улицу. Дождя нет, но солнце скрылось за облаками. Я шел, не разбирая дороги, смотря себе под ноги. Зашел в первое попавшееся кафе. Кафе «Walhalla»…
-Налейте мне сока. Томатного…
Я весь день просидел в кафе «Walhalla», не смотря на часы. И только когда меня, уже пьяного, вывели оттуда под руки, я очнулся. Знакомая музыка… «This is the end. You know»….