Глава 1.
Придурки.
Германия, Берлин, спустя сутки после Аниного отъезда.
Ну, то, что они – придурки, я поняла давно, еще когда они дрались за тушь для ресниц и тональник (за МОЮ тушь для ресниц и за МОЙ тональник, между прочим) и отказывались признавать, что это – любовь. 15 лет их, видите ли, пугают. И Паула. Я ее видела всего один раз, когда она, разъяренная влетела в дом и начала орать по-фински на Лаури. Не буду говорить, какое впечатление она на меня произвела… и так понятно.
Ну неужели так трудно признать – да, любовь, забить на эту Паулу, забрать Криса и наплевать на возраст, вместо того, чтобы называть друг друга чужими именами во сне? Вот у нас с Ви разница вообще 16 лет, а мы не паримся. Ну, это ж мы, НОРМАЛЬНЫЕ люди. А это – Лаури и Аня.
Я поняла, что мне нечего делать в этом Берлине, когда они начали сходить с ума, и Аня уехала. Ви задержался в Хельсинках (что бы ни говорили, а склонять это слово куда удобнее, а если финам не нравится – пусть придумают другое название). А когда Аки и Паули привели Лу, по походке (пьяной походке) больше похожего на Вилле, я убедилась окончательно – пора валить.
Мы, общими усилиями дотащившие Лу до его третьего этажа, кинули его на кровать и спустились вниз. Ээро предложил сок. Я даже не говорю, какой сок. Нет, мне, конечно, нравится томатный сок, но что-то его стало слишком много в моей жизни. И слишком мало Вилле… Где его носит?! Должен был приехать еще неделю назад.
-Нет, спасибо, — устало сказала я и направилась в комнату. Расмусы лишь недоуменно переглянулись.
Я даже не стала включать свет – зачем? Я и так знаю, что в нескольких сантиметрах от меня – кровать, за ним – подоконник… в лунном свете я заметила несколько окурков на подоконнике. Фу. Ненавижу. Но это, пожалуй, единственный недостаток Ви. Не глядя легла на кровать и, как была, не переодеваясь – а зачем? – уснула.
Вилле появился также незаметно, как и уехал. Просто сквозь сон почувствовала, что кто-то двигает меня, распластавшуюся поперек кровати (сам виноват – был бы дома, я бы легла нормально), возвращая в нормальное положение.
-Вало, тебе везет, и я хочу спать, но утром я с тобой разберусь, — сказала я и уснула.
Когда я проснулась, его не было рядом. Я даже подумала, что это все приснилось – но увидела его шапочку на тумбочке и новую, почти полную пачку сигарет на подоконнике. Да, Вилле вернулся, но предусмотрительно ушел вниз. Ясное дело, я же на него злюсь. А это черевато травмами…
Зеркало. Душ. Рубашка. Джинсы. Расческа. Тушь. Кеды… все, я готова. Внезапно за спиной вырастает Вилле.
-Ну, и что тут произошло? – спросил он меня, обняв сзади за талию. Странно, но убивать его расхотелось. По крайней, мере, убью попозже.
Вкратце рассказала ему про этих двоих. В душе даже расстроилась, что Аня тогда, ночью, не назвала Лу в ответ Аликом.. Ну, или Динияром, в конце концов… Сошел бы даже Дима Билан. Надо же было отомстить!
Вилле достал зажигалку и закурил, слегка посмеиваясь.
-Он оказался еще глупее, чем я думал… — он закашлялся.
-Хватит курить, — я вытащила из его рук сигарету и бросила в окно. – Ты же знаешь, меня это бесит. И откуда такая ненависть к Илонену?
-Все просто, — усмехнулся «тот самый». – Он – придурок (Вилле выразился немного по-другому, но тут цензура).
-Это не мешало вам вместе записать «Bittersweet», — заметила я.
-Ну, знаешь, мы писали ее пьяные. А когда он пьяный, он меньше тупит, а я, когда пьяный, обращаю на его глюки меньше внимания. Знала бы ты, как мы потом трезвые клип снимали… — он даже поморщился от воспоминаний.
-И поэтому ты задержался еще на неделю в Хельсинки? – вспомнила я.
-Нет. Эту неделю я приводил свое жилище в порядок и выбирал нормальные занавески, — улыбнулся он.
-Ты убрал мусорные мешки с окон?!?? – хм, я в шоке.
Он кивнул.
-И выбросил все окурки, — он не продолжает меня удивлять.
-Вало, ты или сошел с ума, или перепил.
-Нет. Я просто хочу, чтобы ты жила со мной, — он обнял меня и стал ждать ответа. Как будто он не знает, что я скажу!
Мы быстро попрощались с Расмусами (кроме Илонена – он отсыпался в комнате в обнимку с рассолом). Мы и так общались не очень часто – чувствовалась их взаимная с Вилле неприязнь, а я, как его девушка, тщетно пыталась сохранять нейтралитет.
-Май, чудо в перьях хотело с тобой поговорить, — по-русски сказал Хакала. Да, если бы он назвал его «Лаури», Ви бы не отпустил меня.
Я поднялась в комнату к Илонену. Он уже проснулся и даже немного протрезвел.
-Ты ведь тоже уезжаешь? – спросил он хриплым голосом.
-Да, — я не понимала, к чему он. Я – не лучшая кандидатура для откровенных разговоров, мы с ним не очень хорошо общались, опять же, из-за Ви. Да и о чем тут говорить – Лу сам виноват.
-Ты увидишь ее? – пернатый попытался подняться, но у него не вышло. Не умеет он пить, не умеет… попросить что ли Вилле дать ему мастер-класс?
-Если хочешь, чтобы я что-то ей от тебя передала, то это бесполезно. К тому же, я не знаю, где именно она сейчас.
-Нет, я хотел попросить тебя проследить за тем, чтобы она не стала встречаться с каким-нибудь уродом, похожим на меня.
-Знаешь, судя по тому, что Аня влюбилась в тебя, ей очень нравятся самоуверенные и лицемерные уроды. Вроде тебя, — Лу начинал меня бесить. Сам виноват, теперь еще и оправдывается!
-Следи за языком, миссис Вало, — прошипел он и, не шатаясь, даже удивительно, встал и угрожающе подошел ко мне.
-Я так и знал, что ты здесь, — Вилле зашел в комнату и, схватив меня за руку, вывел. Потом обернулся к Лу и сказал:
-Слуш, ты сам виноват. И учти, все в этом доме теперь думают так же, как она сказала, — он кивнул на меня. – Пошли.
Мы спустились вниз и прошли к выходу под пристальными взглядами трех Расмусов. Дверь открылась и в нее вошла Паула. Я зло на нее посмотрела, а она что-то прошипела на финском. Противная. Хотя, она – идеальная пара для Лу. Мы вышли к машине. Паула посмотрела нам вслед и начала что-то тараторить по-фински. Не стоит говорить, что Берлин остался у меня в памяти как далеко не самое лучшее место на свете…
Оставить комментарий